Швецова Людмила Ивановна - Личный сайт. Блог Людмилы Швецовой

Мои друзья

Друзья обо мне

Говорят, что ЖИЗНЬ человека — самый лучший его портретист. И еще память. Своя. Родных. Друзей. Коллег. Дорог каждый штрих, дарованный ею, — солнечный или в пастельных тонах. Каждый.
Разве не в силу этой важности в Дни рождения звучат не только поздравления, но и дорогие воспоминания из кладезя далекого, близкого и настоящего?
И это равно для всех. Для людей широко не известных. И для тех, кто постоянно на виду, как первый заместитель Мэра Москвы в Правительстве Москвы, президент Ассоциации исследователей детского движения, председатель Городского координационного совета по государственной поддержке развития детского движения Москвы Людмила Ивановна Швецова.

Журнал чествует ее как человека.

«Живописать» будут не художники, а люди, которым судьба подарила встречи с Людмилой Ивановной в разные периоды жизни.

А впрочем, почему не художники? Как гласит народная мудрость: «В своей памяти каждый из нас художник, каждый творит».

Разумеется, в данном случае дело это не простое. Трудно найти такие штрихи, какие-то новые слова, чтобы по-особому, по-своему «раскрыть» человека, которого хорошо знают абсолютно все, потому что безграничен круг забот Людмилы Ивановны. Она руководит комплексом социальной сферы, а значит отвечает за работу органов образования, здравоохранения, культуры, защищает интересы семьи и, конечно же, бессменно опекает необъятный мир детства. Какие же подобрать краски для такого человека, какие слова? Слова признательности... Слова благодарности... Самые разные жизненные ситуации, сохраненные сердцами.
Начну, пожалуй, стихами. ... Бывают крылья у художников, Портних и железнодорожников. Но лишь художники открыли, Как прорастают эти крылья. А прорастают они так: Из ничего, из ниоткуда, Нет объяснения у чуда, И я на это не мастак.

Знаете, ощущение, что я имею дело с Человеком необыкновенным, сохранившим, по словам А. Грина, «эту странную летящую душу», живет во мне всегда. Людмила Ивановна когда-то закончила одну из престижных школ в моем родном городе, затем выбрала мужскую профессию. Конечно же, основные черты ее характера сформировались тогда. И теперь, невольно наблюдая за ней чаще по телевидению, реже на наших нечастых встречах, я вижу в ней то, что мне нравится во всех людях, независимо от их статуса: непоказной профессионализм. Она ведь награждена пятью орденами. По труду и честь!

Елена Сорочинская

«...не просто красивая, обаятельная, а очень волевая и умная женщина...».

Родилась она в Казахстане, в Алма-Ате, папа у Людмилы Ивановны был военный, потому они часто и колесили по стране, а школу она закончила математическую уже в Ростове-на-Дону. Не помню теперь в связи с чем, она как-то рассказывала, мне, что, будучи пионеркой, сама поехала в обком комсомола, чтобы привлечь внимание руководства к тому, что в их школе не очень-то хорошо и интересно была построена работа в пионерской дружине. Представляете, подросток интуитивно чувствовал, что в организации происходит что-то не так, а самое главное, не захотел мириться с этим! В те годы директора школы боялись, а уж чтобы самостоятельно пойти в обком, к секретарю — это вообще был подвиг!

Еще я знаю, что она очень увлекалась театром, участвовала в любительских спектаклях и уже подумывала, не стать ли ей артисткой. Но после окончания школы ее друзья решили поступать в Харьковский авиационный институт, ну, и Люда решила поехать вместе с ними. И поступила. Естественно, в таком институте девчонок было немного, учиться там трудно: авиационный инженер в основном, конечно, мужская профессия, но Людмила Ивановна успешно закончила его, несмотря на то, что все годы учебы была заводилой и комсомольским лидером.

Я узнала ее, когда она стала секретарем ЦК комсомола (до этого поработав тоже секретарем ЦК, но на Украине). Это была не просто красивая, обаятельная, а очень волевая и умная женщина, которая в отсутствии других секретарей-мужчин вела бюро уверенно, со знанием дела, не смущаясь и не теряясь. И порою мужские доводы оказывались бессильными перед ее аргументами.

Я помню, что когда случилось землетрясение в Спитаке, в Армении, Людмила Ивановна из всех секретарей на месте оказалась одна. Она срочно собрала бюро ЦК комсомола, всех заведующих отделами и поставила задачу:

«Давайте думать, как мы будем помогать в этой ситуации людям, в основном, конечно, детям». Сразу же возникли какие — то идеи: кто туда поедет, что собирать из вещей, продуктов, медикаментов, что делать с детьми, которые пострадали, у которых погибли родители, кого в какие пионерские лагеря направлять. Все вопросы решались очень быстро, организатор она отличный...

Лидия Тимофеева

«Она умеет все...»

Для меня и моего поколения особое значение имеет причастность того или иного человека к комсомолу. Для всех, кто входил в комсомольский актив в 60-70-х годах, кто работал секретарями районных, городских и других комитетов

ВЛКСМ, Людмила Ивановна — идеал руководителя, привлекательного для молодежи. В ней гармонично сочетался гражданский темперамент и пафос. Она умела и умеет: проводить собрания, конференции, всероссийские семинары, организовывать всесоюзные линейки и масштабные акции и в то же время общаться и вести душевные разговоры с небольшой группой людей. Ее любили и уважали во всех кабинетах власти.

Василий Жуков

«Говорит с большой аудиторией так, будто говорит с каждым в отдельности...»

Помнится, в «Олимпийце» 1980-х Людмила Ивановна — руководитель высокого ранга, секретарь Центрального комитета комсомола просто и доступно разговаривает с участниками Всесоюзного сбора секретарей школьных комсомольских организаций. Перебирая памятное с этой встречи по пути домой, старшеклассники костромских школ с восхищением вспоминали красивую женщину, особо отмечая ее умение общаться и говорить с большой аудиторией так, будто на самом деле она говорит с каждым в отдельности. Другая встреча. В ЦК комсомола с педагогами-новаторами. Людмила Ивановна так заинтересованно слушает суждения известных на всю страну учителей и директоров школ, создателей оригинальных методик обучения и воспитательных систем, будто сама завтра собирается повторить их уникальный опыт.

Анатолий Кирпичник

«Ее всегда отличает умение замечать людей, видеть в них, может быть, даже больше, чем видят они сами...».

В ту пору я уже около года работала в «Пионерской правде». Однажды вызывает меня главный редактор и говорит, что несколько минут назад звонил первый секретарь ЦК комсомола Мишин с тем, чтобы посоветоваться.

«Как вы относитесь к тому, сказал он, что кандидатуру Тимофеевой мы будем предлагать на должность первого заместителя председателя Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации?» «Хорошо», — сказал мой главный редактор. Потом я уже догадалась, что позвонил Мишин, конечно же, с подачи Людмилы Ивановны. Через некоторое время мы с ней встретились. Я чуть не плачу. Не хочется уходить из «Пионерки». Я ведь до этого семь лет проработала в секторе печати ЦК комсомола.Тут только вернулась в свою любимую журналистику, и снова приходиться прощаться.

«А знаешь, ты не пожалеешь. Вот посмотришь, сказала мне тогда Людмила Ивановна.
— Мне кажется, что самые счастливые годы в комсомоле были у меня тогда, когда я была председателем (она совмещала до прихода Игоря Никитина работу секретаря и председателя Центрального Совета пионерской организации). Это очень интересное дело. Ты просто пока ничего о нем не знаешь. Постоянно будешь находиться рядом с детьми, а в общении с ними столько творчества!».
Я вначале, честно говоря, не поверила. Мне казалось, работать в пионерской организации, даже начальником, увлекательно только в детстве.
А я взрослый человек. И как-то странно было начинать заниматься этим. С таким, не очень хорошим настроением, я взялась за новое дело. И спустя какое-то время поняла, что Швецова была права.

В те годы мы начали перестройку в пионерской организации. Отказались от каких-то «обязаловок», которые тогда уже всем навязли в зубах. Легализовали внешкольные пионерские дружины (Крапивинскую в Свердловске, «Пламя» Жени Филиппова в Пятигорске). Старались и детям, и взрослым объяснить, что главным принципом деятельности любой пионерской организации является в первую очередь творчество и самореализация. Вот тогда и появились разновозрастные отряды и разноцветные галстуки, были легализованы русские скауты. Естественно, что пионерская организация должна была на что-то существовать, иметь свои деньги. Пришли к мысли, (многие называли ее крамольной), что у организации должен быть и свой счет в банке, и бюджет. Для этого надо было только решить принципиальный вопрос — каково место взрослых в пионерской организации? Людмила Ивановна поддерживала наши идеи. Никогда не оставалась в стороне.

Теперь, когда у меня спрашивают, какие у меня самые счастливые годы жизни, я отвечаю, что это то замечательное время, когда я работала в Центральном Совете Всесоюзной пионерской организации. Людмила Ивановна как в воду смотрела, и я ей, конечно же, благодарна.
Ее всегда отличает умение замечать людей, видеть в них, может быть, даже больше, чем они видят сами, выдвигать их на работу, которая им подходила. Мой пример очень показателен. Я была активной пионеркой, была председателем совета отряда, потом комсоргом, ездила в лагерь «Орленок». Мне нравилось быть в гуще событий, и вот она почувствовала мою такую душу.

Конечно, теперь Людмила Ивановна — политик высокого государственного масштаба. Но при всем при этом, чем бы она ни занималась (внешними связями, социальной политикой), у нее всегда, в этом я уверена, душа болит о детях, о том, что они остались заброшенными, неорганизованными. Она поддержала создание Ассоциации исследователей, стала ее президентом, чтобы ни в коем случае не выбросить все былое, а собрать по крошкам, по крупицам все хорошее, что было накоплено в советский период, и перенести это в наше время.

Лидия Тимофеева

«Согласие Людмилы Ивановны работать с нами — это показатель интереса к пионерству как к образу жизни...».

Я вспоминаю то историческое заседание, когда нужно было выбирать руководство Ассоциации исследователей детского движения. Не помню, кто высказал гениальную идею: «Хорошо, если президентом будет Людмила Ивановна». Многие высказывали сомнения: «Хорошо-то хорошо, да разве, ж, она согласится?».

Что знала я тогда о Швецовой? Что занимала она высокие комсомольские посты, но при этом как-то удивительно неофициально относилась к вожатым. Это она добилась того, чтобы им тоже могли присваивать высшие награды комсомола. Прежде такой практики не существовало.
Помню так же, как при ней началась серьезная работа с молодыми учителями. Помню ее приезд в «Артек» (я уже там не работала, но ежегодно наведывалась к своим друзьям). Тогда меня поразило полное отсутствие высокомерия. Она была естественна и органична.

Немного на свете есть людей, которые принимают на себя ответственность, верят в дело, которое поначалу кажется эфемерным, невыполнимым. Возглавить Ассоциацию в то время было непросто, а особенно поднять ее работу на достаточно высокий уровень. Согласие Людмилы Ивановны работать с нами — это показатель интереса к пионерству как к образу жизни.

Ее согласие — мощный толчок для того, чтобы уникальное направление социальных исследований не только выжило, но и развивалось.

Поездив немало на различные конференции, скажу: работа Ассоциации — мощный толчок, колоссальный стимул к саморазвитию, формированию педагогической рефлексии, которая выводила и выводит нас на новый виток исследований и профессионального роста. Людмила Ивановна не ошиблась, когда, как президент повела нас в область неизведанного. Эфемерное постепенно становилось реальным. Как истинный политолог она помогла нам всем, вопреки высокомерности иных ученых-снобов, создать и развить новую социальную реальность, которая сегодня уже воспринимается научным миром как реальный вклад в развитие детских сообществ. Скоро мы будем отмечать 20-летие нашей любимой Ассоциации. И хочется верить, что опять соберемся все вместе.

Елена Сорочинская

«Ее выступления... — не демонстрируемая, но весьма существенная помощь в организации всех дел; поддержка замыслов; деликатное внимание ко всем членам сообщества».

Почти совпадающие юбилейные даты в жизни Ассоциации и в жизни нашего президента дают повод для размышления о человеческом факторе, обусловившем не только долгожительство, но и результативность деятельности сообщества, которую можно измерить и научными собраниями, и опубликованными научными работами, и рожденными научными идеями. Почти все заседания, в которых участвовала Людмила Ивановна, запоминаются на всю жизнь. Например, научная конференция Ассоциации в Нижнем Новгороде. Наблюдая моментально установившийся ее контакт с представителями региональных и городских органов власти, всем сразу становилось понятно, что ритуальный официоз не ее стиль. Ее выступления — яркие, завораживающие своей тональностью, интересными суждениями и выводами речи; не демонстрируемая, но весьма существенная помощь в организации всех дел; поддержка замыслов; деликатное внимание ко всем членам сообщества.

Анатолий Кирпичник

«Не бывает случая, чтобы при встрече она не подарила неожиданную идею».

За два десятилетия только однажды видела ее раздосадованной. Причина? Водитель долго искал дорогу к «Московии» (это лагерь в Солнечногорском районе Московской области), где ждали ее выступления участники городского слета, взрослые организаторы детских общественных объединений. Это опоздание влекло за собой другое — на заседание бюджетной комиссии в правительстве.

Как быть? Честно говоря, я думала, что она откажется от общения, развернется и уедет.

Но Людмила Ивановна, понимая, что люди не виноваты, все-таки выступила. Правда, речь ее была короче, но участников слета она не разочаровала.

Масштабность ее мышления восхищает. В обычном, рядовом событии она всегда может разглядеть государственную значимость. Она — генератор идей. Не бывает случая, чтобы при встрече она не подарила неожиданную идею, которая потом или разрабатывается, или реализуется. Чтобы уточнить какие-то детали — может задать всего лишь несколько вопросов. Обладает удивительным, можно сказать, таким редким для чиновника качеством как доверие подчиненным. Это доверие окрыляет.

Тамара Трухачева

«...Вот тебе и «железная леди». Какая железная?..».

Людмила Ивановна умеет владеть собой, своими эмоциями. Всегда бодра, даже если ей нездоровится. Стройна, подтянута. На ее лице всегда незаметен макияж, хотя, конечно же, он есть. Ее любят снимать телевизионщики. У Людмилы Ивановны фотогеничное, выразительное лицо. Она естественна, открыта, не подавляет окружающих, никогда не уходит от острых вопросов. Обычно про таких говорят: «Железная леди». А я помню и другое.

Трагически ушла из жизни Оля Кулакова. Она работала в Центральном Совете, потом очень долго в «Пионерской правде». Все приехали хоронить ее, и Людмила Ивановна тоже приехала (она тогда уже работала в правительстве Москвы). В какой-то момент она прижалась ко мне и говорит: «Как жалко, Олечку потеряли...». И заплакала. Но потом собралась, взяла себя в руки. Вот тебе и «железная леди». Какая железная? Есть такие люди, которые невероятным усилием воли могут держаться, а на самом деле в них происходит что-то такое, отчего сердце может не выдержать. Людмила Ивановна ведь очень многое в жизни пережила. Ей действительно многое довелось испытать. И за свое здоровье бороться. А потом случилось самое страшное — не стало мужа и сына. Она все вынесла, вытерпела. Это человек огромного мужества. Серьезные неприятности были у нее связаны и с карьерой. Когда распался Советский Союз, она работала в Верховном Совете. И на работе тогда тоже все рухнуло. Были годы забвения, и ей пришлось нелегко. Многие были выброшены за борт полноценной жизни, стали не востребованы, лишены той работы, которая нравилась, которая была по плечу.

Каждый был занят своими проблемами, о друзьях не вспоминали. И все-таки, в конце концов, она снова оказалась на коне. И когда Людмила Ивановна стала работать в Московском правительстве, все вдруг сразу о ней вспомнили. Все стали обращаться за помощью. Часто можно услышать: «А ты иди к Швецовой, она поможет».

Наверное, у нее от той поры осталась на сердце рана. Наверное, кого-то ей было трудно простить, но она сумела перебороть себя и не позволила этим чувствам выйти наружу. И, насколько я знаю, она очень многим помогла. Кому с квартирой, кому с трудоустройством, с больницами.

Лидия Тимофеева

«Она тот человек, для которого кому-то помогать — жизненная необходимость».

Как-то Людмила Ивановна немного приболела. Обычно люди, когда им нездоровиться, только и думают о болезни. Про Людмилу Ивановну такого не скажешь. У меня за годы работы были разные пациенты — и обыкновенные люди, и не совсем простые, поэтому я могу сравнивать и скажу, что по части самообладания Людмила Ивановна является примером и мужчине, и женщине.

В те годы она еще не занимала столь высокий пост, как сегодня. Но когда стала большим начальником, мне и в голову не пришло про себя сказать: «Ага, вот мы сейчас и воспользуемся этим». Зная о нашем уникальном институте не понаслышке, она всегда сама предлагала какую-то посильную помощь. И вообще, она тот человек, для которого кому — то помогать — жизненная необходимость.

С тех пор прошло много лет. Вот уже и Валерия Ивановича Шумакова нет. И мало кто теперь знает, что когда-то Людмила Ивановна была нашей пациенткой. Когда новое руководство института и сейчас обращается в мэрию с какой-то просьбой, то всегда получает положительный ответ. И очень удивляется, дескать, что такое, всегда нам идут навстречу. И только немногие знают, что с тех, может быть, не очень приятных для Людмилы Ивановны пор, она относится к нашему институту, как к родному.

Медея Лукава

«Милая людям Людмила».

У нее редкое соответствие имени и образа. Милая людям. Людмила. Внешне необыкновенно привлекательна. При том, что использует минимум макияжа и украшений. Прическа всегда к лицу. В одежде предпочитает классический стиль. Любит светлые тона.

Тамара Трухачева

«Она редко о чем-то кого-то просила, поэтому я тут же выполнила ее просьбу».

Людмила Ивановна умеет дружить. Она умеет быть верной. Причем, многие ее подруги — женщины незаурядные. Я вот знаю, что у нее была тесная дружба с Наталией Сац.

Да, можно, приобретя высокое положение, не забывать старых друзей, сохранять верность своим идеалам и ценностям, помнить о том, с чего начинался собственный жизненный путь.

Да, можно, многое узнав и испытав, не очерстветь сердцем и не разучиться получать удовольствие от простых человеческих радостей.

Да, можно в наше циничное и меркантильное время сохранять верность духовным идеалам, сберечь простые сердечные чувства.

Да, можно, став большим человеком, не потерять все то общее и подлинно настоящее, что тебя обьединяет с «маленькими» людьми.

Да, можно, достигнув профессиональных и карьерных вершин, оставаться благодарным учеником, готовым начать заново и всякий раз снова и снова отстаивать свои идеалы.

Эти десять «Да» Людмилы Ивановны поддерживают в жизни, ободряют и прибавляют оптимизма, защищают от сомнений и уныния, заставляют оставаться не успокоенным в служении и самосовершенствовании.

Олег Решетников

«...А что, наша Людмила Ивановна хуже?»

Недавно один из докторов нашего института решил заняться политикой. И, как это сейчас принято, по новым пиар технологиям с ним стал работать психолог. Однажды захожу я по делу в кабинет к этому врачу, а они с психологом обсуждают тему: женщина и политика, может ли быть в нашей стране женщина — президент. И я сразу же почему-то подумала о Людмиле Ивановне. В моем представлении она — готовый президент. Потому, что знает беды обыкновенных простых людей, сколько лет занимается социальными проблемами.
Ее комсомольское прошлое говорит о том, что она знает все о молодежи и детях. Я сама видела, как она умеет быстро принимать решения, какая она выдержанная и доброжелательная — эти качества тоже очень важны для президента. Вот в Финляндии президент женщина, а что наша Людмила Ивановна хуже? На улице спросите у любого москвича: знает ли он Швецову?

И многие скажут, что знают. Что ей пожелать? Почаще приходить в наш институт, но только в гости.

Медея Лукава

«Если называть женщин — общественных деятельниц...».

Еще хотела бы сказать о таком важном моменте, как постоянное самообразование, самосовершенствование. Человек достиг таких высот. Зачем еще учиться? Но Людмила Ивановна поступает в аспирантуру, защищается, становится кандидатом политических наук.
Я не удивлюсь, если узнаю, что она стала доктором. Она очень творческий человек, у нее постоянно возникают какие-то идеи, она умеет анализировать политические процессы. Осталось только написать диссертацию. Теперь уже докторскую.

При всей ее занятости, помимо работы, которая накрывает ее с головой, она всегда находит время на театры, на новый фильм, на интересную книгу. Она высокообразованный человек, который имеет свою твердую и обоснованную точку зрения.

Вот сейчас у нас много говорят о звездах. Этот звезда, другой. Звезды на льду. Везде. А настоящая Звезда — это только та, которая сумела зажечь себя сама. Если бы меня спросили, каких женщин современности я знаю, я бы ответила: в XVIII веке это Екатерина Дашкова. Если говорить о нашем времени, о космосе — это Валентина Терешкова. Если говорить о наших спортсменах-женщинах это Скобликова, Роднина, многие наши олимпийские чемпионки. А если называть женщин, общественных деятельниц, то в этот небольшой ряд я бы обязательно поставила Людмилу Ивановну.

Лидия Тимофеева

«Зависимость сердца...».

Однажды я проснулась от шума падающей воды. Ужас: на циферблате три часа ночи, пол в ванной залит водой, по стене вниз бежит река.
Что делать? Пока искала телефон аварийной службы района, пока получала отказ по причине того, что кооперативные дома она не обслуживает, вода в квартире прибывала. Попыталась бороться с нею в страхе залить все восемь этажей под моим жильем, но вода оказалась сильнее меня.

В отчаянии решила разбудить Людмилу, забыв, что в ее ведении не коммунальные, а социальные службы Москвы:

—    Прости, мне стыдно, но выбора у меня нет. Если не ты, то кто же?
Людмила ответила: «Не волнуйтесь, постараюсь помочь».

Через час меня спасли. Спасатели, уходя, научили, куда нужно звонить в таком вот, экстренном случае. А когда узнали, что им по поводу меня позвонила сама Швецова, не поверили:

—    Надо же! Она не представилась. Рядовой звонок. Вы и сами сумели бы набрать наш номер.

А я подумала: Людмила могла попросту назвать мне этот номер и продолжить сон. Не захотела. Понимала, в случае отказа, сможет включить свой «начальственный ресурс». Заодно проверит, как работают аварийные службы без включения «ресурса».
По роду своей писательской профессии я часто пытаюсь проникнуть во глубины характера того или иного человека. Это бывает нелегко, когда человек находится по жизни если не рядом, то поблизости, ибо известно: лицом к лицу — лица не увидать.Помню первое впечатление от ее лица — оно ослепило красотой, приветливой добротой. Сияющие очи.

Она выделялась в группе женщин-руководительниц совершенно не руководящим видом. К ней хотелось подойти поближе. Просто так Полюбоваться.

С первой минуты знакомства я понимала: наша встреча навсегда. При этом не ощущаю себя ее подругой. Или ее — своей. Женская дружба — понятие мало изученное тендерными науками. Я бы относилась к ней с осторожностью. Как к мине, которую не знаю, как разрядить. Разница в возрасте — очень важная деталь для крепости женской дружбы. Думаю, Людмила интуитивно ощущала это смолоду и тянулась к немолодым, интересным для нее женщинам. Близким известна ее нежная дружба со знаменитой Натальей Сац. При этом юная тогда Людмила, отнюдь не высокопоставленная, сумела вести себя так, чтобы быть подспорьем для Натальи Ильиничны, учась у нее всему, что могла дать эта могучая муза искусства.

В моем отношении к Людмиле есть что-то материнское. У меня нет дочери, и с первой минуты знакомства с нею я ощутила толчок в сердце. Беспокойство. Такое, по отношению к ней непреходящее. Как себя чувствует? Как выглядит? Что ей подсказать, от чего она будет еще лучше? Помню, моя мама так вела себя со мной. Это было не всегда удобно или приятно. Иногда раздражало. Мама видела, но поделать с собой ничего не могла: желание узреть во мне совершенство оказывалось сильнее. Люблю наблюдать за Людмилой со стороны. Собираю недостатки, а потом вываливаю их ей. С годами замечаю: стало труднее. Ей вряд ли нравится негатив. Вокруг все хвалят, поют дифирамбы, восхищаются. Нетрудно привыкнуть. Заметила как-то: она отмахнулась от моей «правды в глаза». На следующий раз я начала петь ей дифирамбы. Она, недолго слушая, прервала меня:

— Если и вы со мной станете лебезить, то мы приехали.

Умна Людмила Ивановна особым сердечным умом: сплав женского трепетного желания помочь всем и каждому с железным характером профессионала, четко знающего, что и как нужно делать в том или ином случае.

Замечаю на ней невидимую броню защиты от всего дурного и вижу незащищенность сердца, зависимого от своей непроходящей любви к людям.
Она поразительно умеет дружить и с женщинами-ровесницами, ибо зависть ее воспитана очень строго и сидит на цепи, не давая себе воли. Впрочем, возможно, как и ревность, обе они уже вообще истаяли, ибо нет времени на всю эту чепуху, а если оно и есть, немного, то для общения с милой сердцу подругой.

Людмила говорит мне «Вы», а я ей «ты». Это удивляет окружающих не в мою пользу: могла бы не показывать своей близости к начальству. Но я никогда не помню, что она — начальство. Людмила не дает повода помнить.

В моей жизни Людмила совершила очень суровый переворот: познакомившись с домашним музеем «Памяти танкостроителей», устроенном мною на даче, она сделала все, чтобы строительство музейного дома началось за пределами частного участка. И в том, что единственный в мире музейный комплекс «История танка Т-34» сегодня собирает толпы экскурсантов на 37-м от Кремля километре Дмитровского шоссе, главная заслуга ее — я лишь исполнительница Людмилиного начинания. Оттого, бывает, сержусь на нее за чужие огрехи и недоделки, к которым она непричастна, что вижу в ней начало этого нужного поколениям исторического музея, посвященного легендарной машине XX века. Наверно, танк связывает меня с Людмилой особыми узами памяти. Ее отец, Иван Васильевич Одинцов (мне посчастливилось встречаться и разговаривать с ним), всю войну прошел пехотинцем на броне Т-34. А мой отец был одним из изобретателей Т-34. Связь явная. Жаль, не встречались наши отцы, похожие своими крепкими, надежными характерами. Бывает, записываю то, о чем она, по моей просьбе, рассказывает. Ей было 23 года, когда умерла мама, Вера Григорьевна. Полтора года отец жил один. Людмила приехала навестить его, когда уезжала, он решился ей сказать, что хочет жениться. Они сидели на вокзале. Молчали.

«Я села в поезд и всю ночь плакала, — вспоминала Людмила. — Нет, не потому, что он якобы предал маму, а потому что было жалко его». Людмила полюбила новую жену отца, разумеется, не как дочь. Особо. Надежда Викторовна тоже прошла войну. Фронтовой хирург. У отца двое детей, у нее — трое. Отец своим чутким и добрым характером всех соединил.

Знаю многих женщин, работающих в структурах власти. Они — моя тема. Собираю о них «банк» данных. Много в моем «банке» разных деталей, способных дать срез этого явления в мужской цивилизации, не случайно раскрывшегося и нарастающего день ото дня не только в России, но и во всем мире. Стараюсь быть объективной и не выделять свою Людмилу из общего ряда. Сама выделяется. Ни на миг не забывает о том, что женщина, в самых суровых, мужских ситуациях. Это помогает ей принимать неожиданные, нестандартные, верные решения.

Чувство гармонии. Его не купишь. Не получишь в подарок. Даже при желании не разовьешь в себе, если оно не дано Богом. Чувство гармонии с миром для Людмилы первично. Мое горячее желание, чтобы она ни на миг не потеряла его. Оно для нее — воздух, которым дышит. Стена, на которую опирается. Источник вдохновения, без которого жизнь сера и скучна.

До своего последнего вздоха обречена я любить Людмилу. Ощущаю это, как беспокойное материнское счастье. Она о нем может не беспокоиться. Оно — факт моей биографии. Не ее.

Лариса Васильева

P. S. Портрет Людмилы Ивановны «живописали»: писатель Лариса Васильева, академик Василий Жуков, доктор педагогических наук Елена Сорочинская и доктор политических Лидия Тимофеева, психолог Анатолий Кирпичник, педагог Олег Решетников, врач Медея Лукава, редактор Тамара Трухачева.

Из журнала «Про детское движение» 2009. №2. С.34-51

Вы находитесь здесь: Мои друзья Друзья обо мне
Техническая поддержка сайта

 

 

Рейтинг@Mail.ru