Дорогие мои друзья!

Я благодарю судьбу за то, что начало моей трудовой биографии состоялось на Киевском механическом заводе, теперь – ОКБ Генерального Конструктора О.К.Антонова. Я не собиралась туда распределяться после окончания ХАИ, Луховицы, что поближе к Москве, вдохновляли меня больше. Но изобретательный в вербовке кадров для ОКБ Рычик не заставил меня долго сопротивляться. «А скажите, Люда,  разве Никсон (тогда президент США) в Луховицы заезжал? А в Киеве был с визитом!».  Эти слова, воспринятые мною с юмором, все же увлекли своими безусловными преимуществами…

Спасибо Петру Васильевичу Балабуеву, моему руководителю дипломного проекта, и конечно, бригаде Крыла, где мне удалось может быть немногое, но крылья мне там дали неслабые. Гилиил Пейсахович Гиндин, кавалер ордена Славы, участник войны, первоклассный конструктор стал для меня не просто наставником, он дал мне рекомендацию в партию, сказал фразу определившую многое: «Люся за кульманом не усидит, ее путь определит общественный темперамент». Гиля, как все его ласково называли, по-отечески относился ко мне, много со мной беседовал, потом мы подружились и с его семьей. Он навсегда в моей памяти.

Много ярких конструкторов было в нашей бригаде. Скажу особо о моем соседе – Лене Мисане. Умный, без предела. Мне казалось, что когда он работал, творя крылья, закрылки, были слышны звуки его мозговой деятельности.

Как не поблагодарить В.П.Привалихина, секретаря парткома, который в белокурой, вызывающе одетой выпускнице ХАИ увидел не только зам.секретаря комитета комсомола, но будущую жену Толи Швецова, секретаря комитета комсомола. На Толины сопротивления взять в комитет девушку, Привалихин сказал: «Ты ничего не теряешь: не получится заместитель, женишься!». Вот уж поистине, партия решала все!

Об Анатолии Швецове хочу сказать отдельно. Он стал моей искренней любовью, мужем, другом. Он был моим учителем, может быть самым главным.

Это человек большого ума, энциклопедических знаний, неуемного энтузиазма и особого дара – любить людей. Очень многие находились во власти его обаяния, красноречия и чувства юмора. Коллектив активистов, которых он собрал вокруг себя был очень разный, далеко не все были сориентированы на комсомольскую работу, но личность Толика, как магнит собирала  многих хороших людей в комитет комсомола. Он умел увлечь, убедить, настоять и даже надавить, пустить в ход все свои многочисленные таланты и способности для достижения цели.

Марина Лущицкая, например, на уговоры пойти в комитет не поддавалась, язвительно парировала все аргументы, но вдруг вызывающе сказала Толе: «У тебя такие уши! А можешь ли ты ими пошевелить?». И «четвертый угол» ОКБ ни на минуту не задумываясь, как слоник помахал ушами. С тех пор Марина -классный культмассовый сектор, на счету у которой молодежные кафе и фестивали самодеятельной песни, лектории по искусству и замечательные вечера.

Комитет комсомола времен Швецова, за редким исключением, - семья друзей и единомышленников. Саша Науменко, Толя Шиповской, Витя Петропольский, Слава Трофимов, Юра Андриенко, Саша Дашивец, Жора Кривов, Зина и Юра Бродовские,  чуть позже Володя Брыль и Славик Мухин… Какие люди!

А какие дела были им под силу! Молодежные дома и АН-28, созданный О.К.Антоновым, а спроектированный, собранный комсомольско-молодежным коллективом; дельтапланы «Славутич», которые получили  премию Ленинского комсомола; фестивали самодеятельной песни с участием всех союзных бардов, в том числе запрещенных; авантюрные проекты типа вечеров Чапкиса «Для тех, кому за тридцать». Мы кстати с Толиком положили за него свои зарплаты, поскольку, кто купит билеты на вечер с таким названием?

Мы были молоды, мы любили, создавали семьи, дружили, выпивали и веселились от души, вместе отдыхали, очень тянулись друг к другу. Многие остались друзьями навсегда.

Спасибо Саше Науменко, нашему близкому другу и свидетелю на свадьбе. Твердый, надежный, настоящий, никогда не стонущий – такой он в моей памяти.

Замечательные Шиповские: никогда неменяющаяся, вне возраста – Люда (теперь уже бабушка), и рядом красивый, седовласый Шип – Толик. Красивая пара были и остаются сейчас. Сколько замечательных вечеров мы проводили в вашем доме, как впечатляла нас кулинарными изысками Люда, какие чудные дочки – мои милые подружки, скрепляли эту семью! А как вы нас всех потрясли рождением сыночка – ренессанс чувств, на это способны немногие. Как жаль, что мы видимся редко!

С Жориком и Людочкой Кривовыми, к счастью, судьба посылает встречи гораздо более частые. Недавно прочитала книгу Кривова о нашей общей жизни. Словно снова оказались в атмосфере молодости, друзей и товарищей. Жора молодец, что сподобился на такой самоанализ, еще бы, человек ты – Ученый. Я люблю Жорика, мне очень близка его натура: не унывающий ни при каких обстоятельствах, ироничный, но, как никто другой, умеющий действовать прагматично, успешно, в команде. Не случайно он многого достиг и в науке, и в карьере. Но в этой «неслучайности» у него  по жизни есть большое достояние и счастье – это Людмила. Не зря Жора имел славу самого большого ревнивца из всех наших ребят – было кого ревновать.

Люда – идеальная женщина, жена. Красивая, умная, она сама могла бы сделать мощную карьеру, но отодвинув все свои амбиции в сторону, все силы бросила на службу семье и мужу. И в этом преуспела. У Люды нам, девчонкам, можно научиться многому.

Особые теплые слова благодарности Юре и Зине Бродовским. Они задолго до нас появились на КМЗ, были там известны, уважаемы. Зина многозначительно своим неповторимым образом украшала комитет, создавая при этом некоторые шедевры оформления, Юра заправлял фотоделом. Но мне теперь кажется, что они ждали появления нашей хаевской компании, чтобы распахнуть свои объятия и квартиры для наших замечательных совместных праздников, общения. Их брощаговская квартира стала штаб-квартирой, где пели, ели, общались, где было всегда шумно и гостеприимно. Они были первыми, у кого появилось породистое животное Шерри, прокормить, которую было дороже содержания всех домочадцев, но и с этим они справились.

Мухин Слава стремительно ворвался в нашу компанию и сразу заразил нас своим жизнелюбием, стремительностью и, конечно, песней. Он, в отличие от многих из нас, учился в МАИ. Этот вуз прославился тем, что творческие способности в нем не только не подавлялись, а совсем наоборот! Вспомните, сколько народных артистов и поэтов вышли из его стен. Слава – не исключение.

С его приходом комитет комсомола превратился в «певческое поле», а каждое застолье становилось незабываемым – мы пели!

Не скрою, с бардовскими песнями мы попадали не только в сферу критики партийных органов, но и в зону решительных оперативных мероприятий районного отдела КГБ. Когда секретарь райкома комсомола со сцены самозабвенно пел: «Ах, эта ночь, ну черт возьми, какая ночь и т.д.», меня с двух сторон сжимали тиски партийных боссов, которые требовали ответа, почему я так распустила подчиненных. Сейчас это смешно, а тогда я схлопотала выговор по партийной линии. Чем «горжусь! Милый Славка, ты и сейчас молод, потому что поешь! 

Прошло много лет, мы все, мои дорогие друзья, живем в разных городах, а теперь и странах. У меня появилось немало новых друзей, товарищей, но я  искренне ощущаю то, что я обделена нашими с вами встречами, воспоминаниями, а может быть и новыми совместными делами. Я знаю о вас много, как знаете и вы обо мне, ведь у нас есть связующее звено, наш мостик дружбы – Маринка. Каждый наш разговор начинается и заканчивается рассказом о том, «что у кого?»

Благодарю судьбу за встречу со всеми вами, мои дорогие друзья и искренне желаю вам долгого добра  и счастья!

Людмила Ивановна Швецова.